"Мы знали, что хлеб вкуснее, если им делиться. Мы не пытались это объяснить. Но это было чисто физическое ощущение. Вкус был другим. Потом это забывается, и я забыл. Но в последние дни несколько раз вспоминал об этом. Мы тогда понимали, что самое важное не может существовать только для тебя одного. Есои кто-то один голодает, то все чувствуют голод. Так же и со счастьем. Не существует твоего отдельного счастья. И свободы." П. Хёг Тишина

"Это была не столько боязнь катастроф самих по себе, сколько того, что они приоткрывали. Трагические события становились своего рода дверьми, ведущими к пониманию, что все мы недолговечны, что все то, что важно беречь: жизнь, счастье, любовь, вдохновение, — никак нам не подвластно." П. Хёг Тишина

"И в нас самих. В тебе и во мне. Скрываются два маленьких мальчика. Ты слышишь их? Ты чувствуешь сострадание? Оно - наше топливо. Единственное, что может помочь двигаться дальше. Через всю симфонию" П.Хёг Тишина

"Знаешь, к какому выводу я пришел за эти годы? Ад. Это не какое-то конкретное место. Ад транспортабелен. Мы все носим его в себе. Стоит нам только потерять контакт со свойственным нам врожденным состраданием, и раз-два - ад тут как тут." П.Хёг Тишина

- Почему у него лицо как у лисы с сыром из крыловской басни? - Знаешь, впечатление, будто ему усики и бородку делал создатель барочной мебели. Такой, мол, ой, а попробую-ка я на статуе вырезать что-нибудь, о, получилось... Это оборотень: кусок сыра превращается в уточку.

особая форма любви

"Млечный Путь был совсем близко, он притягивал. Может быть, Басё, плывя по бурному морю, видел ту же яркую бесконечность над своей головой?.. Млечный Путь льнул к земле всей своей наготой и стекал вниз. Он был тут, совсем рядом. До сумасшествия обольстительный. Настолько прозрачный и ясный, что была видна каждая серебристая пылинка светящихся туманностей. И все же взгляд утопал в бездонной глубине Млечного Пути" Ясунари Кавабата "Снежная страна"

"Религия Диониса - это не монотеизм. И титька гуся - верховное божество"

И стало таким обыденным Предчувствие исчезания, Как будто нас всех обидели И в доме навеки заперли. Как будто так было издавна - Тоска, словно нож, заточена. И так захотелось из дому, Что крылья закровоточили...

Charles Bukowski - a smile to remember we had goldfish and they circled around and around in the bowl on the table near the heavy drapes covering the picture window and my mother, always smiling, wanting us all to be happy, told me, "be happy Henry!" and she was right: it's better to be happy if you can but my father continued to beat her and me several times a week while raging inside his 6-foot-two frame because he couldn't understand what was attacking him from within. my mother, poor fish, wanting to be happy, beaten two or three times a week, telling me to be happy: "Henry, smile! why don't you ever smile?" and then she would smile, to show me how, and it was the saddest smile I ever saw one day the goldfish died, all five of them, they floated on the water, on their sides, their eyes still open, and when my father got home he threw them to the cat there on the kitchen floor and we watched as my mother smiled

"Пелена спала, он стоял, уткнувшись носом в книжную полку, перед его глазами оказалось собрание сочинений Киркегора - своего рода фуга на тему о том, что никто из нас не хочет вслушиваться в самого себя, потому что звук, который можно услышать, - совершенно инфернальный". П. Хег Тишина