Анжела Борбот 
Читать все сообщения страницы пользователя Анжела Борбот вконтакте в RSS
"Непримиримое противоречие между этикой в жизни и эстетикой в искусстве ярче всего высказывается, конечно, в абсурде оправдания. В этической области оправдание ограничивается только сферой индивидуальности, так как оправдание принципиальное уничтожало бы основной термин этики - долженствование.
В области эстетической, наоборот, и оправдывать, в сущности, нечего,
потому что творчество аморально, и лишь в том случае, когда искусство
приспособляется к целям воспитательным или иным этическим, оно руководится чуждыми природе его критериями....
"И ранняя осень того же года. Скрябинский концерт в Благородном собрании. Скрябин перед побежденной, но еще артачливой залой. Скрябин около рояля. Он был маленький, хрупкий, этот звенящий эльф. Казалось, что, как ребенку, ему несколько трудно пользоваться педалью. В этом была какая-то светлая жуть. И когда он начинал играть, из него как будто выделялся свет, его окружал воздух колдовства, а на побледневшем лице все огромнее и огромнее становились его расширенные глаза. Он был в трудном восторге. Чудилось, что не человек это, хотя бы и гениальный, а...
"Приближалась весна; так бы и ожил, кажется, думал я, вырвавшись из этой скорлупы на свет божий, дохнув запахом свежих полей и лесов: а я так давно не видал их!.. Помню, пришло мне тоже на мысль, как бы хорошо было, если б каким-нибудь волшебством или чудом совершенно забыть всё, что было, что прожилось в последние годы; всё забыть, освежить голову и опять начать с новыми силами."
Достоевский
"Униженные и оскорбленные"
"Он - ничей, потому что он никому и ничему не служит, потому что исконно, по самой воздушности своей природы, стих свободен и потому еще, что он есть никому не принадлежащая и всеми созидаемая мысль, но он ни от кого не прячется - он для всех, кто захочет его читать, петь, учить, бранить или высмеивать - все равно. Стих это - новое яркое слово, падающее в море вечно творимых"
И. Анненский
"ты хорошо потрудился, чтобы жить, чтобы выжить и достичь всего этого"
"Просвети меня, Господи! дай возвыситься мудростью и примирить всех, никого не принуждая отказаться от рожденных усердием желаний. Примирить, объединив новой мечтой, которая покажется им дальней знакомой. Вот и на корабле, Господи, те, кто натягивает паруса у левого борта, спорят с теми, кто натягивает их у правого. И если ненавидят друг друга, то от непонимания. Но если открыть им глаза на целое, они поймут, что они друг другу помощники и служат ветру.
Медленно растет древо мира. Словно кедру, нужно вобрать ему и переработать множество песчинок, чтобы...
если через много лет нас разметает по земному шарику, я эволюционирую из книжного червя в кочевника, потому что иначе мое сердечко разобьется
"Когда Мор вошел, Смерть оторвался от чтения, поднял взгляд, удерживая известково-белый палец на нужной строке, и улыбнулся. Во всяком случае, выражение его лица не предполагало множественности толкований.
- А, - произнес он. Затем последовала пауза. Смерть поскреб подбородок со звуком, который издает длинный ноготь, если им проводят по расческе. - Ты кто, мальчик?
- Мор, господин, - ответил Мор. - Твой ученик, помнишь?
Некоторое время Смерть не отрываясь смотрел на него. Затем синие булавочные головки его глаз вновь обратились к книге.
- Ах да, Мор....
когда светает, среди шума древесной кроны, сердитого вороньего говора, равномерного, как шорох моря, нескончаемого гула автомобильных шин по асфальту можно расслышать, как поезд гонит своё тело из пяти вагонов, по железным путям перебирая, как монах привычно размеренно пальцами - чётки: куда-куда, туда-туда...
только вот никаких железнодорожных путей рядом нет, разве что - лента трамвайных рельс через два дома и две дороги, по которой никогда не ходили пятивагонные поезда, зато горит путеводной звездой жёлтая тарелка светофора.
"Под ним раскинулась вселенная. Там плыл Великий А'Туин, исполинский, могучий, испещренный кратерами. Там кружилась малюсенькая луна Диска. Там мерцала далёкая сверкающая точка, которая могла быть только "Могучим Вояжером". И там горели звезды, удивительно напоминающие толченые, рассыпанные по черному бархату бриллианты. Звезды эти манили и в конечном итоге призывали к себе самых смелых...
Все Мироздание с нетерпением ждало, когда Ринсвинд в него упадёт.
И он упал.
Просто выбора у него не было."
Терри Пратчетт
"Цвет волшебства"
какая она восхитительная, божечки
(наверно, так бы звучали некоторые стихотворения анненского, рембо или йейтса)
когда у меня будет большая кровать, я разложу на ней сотни подушек, одеял и покрывал и сделаю из них себе огромное гнездо.
и ничто плохое меня не найдёт.
и даже Смерть меня не найдёт. я буду не приходить на встречи с ним, как Ринсвинд.